Поверья, связанные с практикой вредоносной магии

Практика вредоносной магии сложилась на основе веры в возможность нанести урон, вред, наслать болезнь отдельными лицами, обладающими особыми способностями. По представлениям удмуртов, колдун (ведӥн, вегин, ересь) – человек, специально обучавшийся искусству колдовства. Обучать, согласно верованиям, могут только пожилые колдуны, чувствующие приближение смерти. Если они не могут передать кому-либо своего "искусства", они не могут умереть. "Расколдовать" колдуна, лишить его возможности наслать порчу можно, накормив его собственными экскрементами. Поэтому якобы свои испражнения они прячут, всегда пытаются скрыть.

Человек, которому помешали пройти полный "курс обучения" или который сам по какой-то причине бросил учение, якобы сходит с ума. Поэтому умопомешательство удмурты иногда связывали с неудачными попытками обучения колдовству. Прерывание обучения без последствий могло быть, по народным представлениям, лишь в том случае, когда обучающегося ударяли старой, уже не пригодной к употреблению, дугой из упряжи лошади.

Узнать о том, колдун человек или нет, можно с помощью действий, которые, по народным представлениям, связаны с потусторонним миром, миром нечистых сил (левая сторона, изнанка, тыльная сторона, запад) или с помощью предметов, которые, благодаря своим свойствам или свойствам, наложенным на них воображением человека, считаются способными защищать, предохранять (хлеб, нож, соль):

Нянь котыку, шундылы пумит суралтӥд ке, со пыжем няньдэ ведӥн мурт уз сиы ни (Если при замешивании теста будешь мешать его против солнца, колдун не будет есть такой хлеб);
Адямилэсь ведӥн вылэмзэ тодэмед ке потэ - нянь шоремдэ берын пон. Соку со нянез ведӥнь уз ни сиы (Если хочешь узнать, не колдун ли человек, ломоть хлеба поверни тыльной стороной. Колдун такой хлеб есть не станет);
Корка ведун мурт пыриз ке, пуртэз йырыныз коркалань понӥськод ке, ведун мурт потыны уг быгаты (Если в дом заходит колдун, нужно нож повернуть кончиком от двери, тогда колдун не сможет выйти).

В стремлении уберечь себя от возможности насылания порчи народ руководствовался особыми “правилами защиты”:

Ведӥньлы, пе, мытын кулэ: ӧд ке мыты, одно ик ведналоз (Ведуну нужно обязательно противоречить, иначе он заколдует);
Ведӥньёс дӥньын сиёнзэс-юонзэс эн сиы, вегналозы (Ничего не ешь у колдунов, заколдуют);
Bедун медаз пыры шуыса, сарва кутыса, корка котыртӥ котырско (Чтобы в дом не мог войти колдун, вокруг дома обходят с пустым бураком);
Ведӥнь медаз пыры шуыса, ӧс янаке пурт/ качы/ чигем вень бышкалтоно (Чтобы колдун не мог войти в дом, над дверным косяком втыкают нож/ ножницы/ сломанную иголку).

Согласно народным верованиям, колдуны способны действовать и после своей смерти. Могилу колдуна узнают по отверстию, образовавшемуся после его захоронения:

Шайгу вылын пась ке луэ – та кулэм адями ведӥн вылэм, шуо (Если на могиле обнаруживают отверстие, говорят, что этот человек был колдуном).

Предохраняя живых от “возвращений” мертвого колдуна, его могилу обсыпали маком, чаще вбивали в могилу осиновый кол. Действие мертвых колдунов усиливается в ночь на Великий Четверг (поркушуй, кулэм потон уй, ӵук мунчо уй). Страх перед их колдовскими действиями приводил к тому, что приемами предохранительной магии пользовались не просто отдельные лица, но и жители всей деревни: в полночь ходили по деревне с трещотками, стреляли из ружей, жгли порох; ударяли хлыстами, палками по углам домов; ставили кресты на косяках окон, дверей дома и на надворных постройках, туда же втыкали ветки вереска, пихты или рябины вместе или по отдельности; утром жгли вереск на заслонках и окуривали им углы избы; разводили костер и прыгали через него, прогоняли скот сквозь дым; мылись в бане, омывали себя вновь принесенной водой.

Как и у многих народов, основной тип вредоносной магии у удмуртов был парциальный – жертву, согласно поверьям, могли околдовать через объедки пищи, обрезки волос, слюну, экскременты, след ноги, часть одежды.

В связи с этими верованиями были вызваны к жизни многочисленные табу, которые предписывали не оставлять недоеденных кусочков пищи, не есть у чужих, не разбрасывать выпавшие волосы, остриженные ногти, не оставлять следов менструальной крови. Форма табу могла быть выражена весьма разнообразно – от прямых запретов до поверий с ложными мотивировками:

Сиён-юон дорын гижыез вандылыны уг яра: сиён-юонад усьыса, ньылоно луод, соку со кӧтад туж бадӟым будыса кулод (Нельзя стричь ногти близко к еде: вместе с едой ногти попадут в желудок, разрастутся там, и ты умрешь);
Гижыез вандылэм берад куяд ке, кулэм берад октытозы, шуо (Если будешь разбрасывать остриженные ногти, на том свете заставят их собирать);
Йыр сынакуд, усем йырсидэ эн кушты: музэ ке куштӥд, тылобурдоос каразы нуозы но йырыд весь поромыса, висьыса улоз, пе (Нельзя выбрасывать остриженные волосы: птицы унесут в свои гнёзда, и голова будет все время кружиться, болеть);
Йыр сынакуд, усем йырсидэ эн кушты: йырыд висись луоз (Выпавшие во время расчесывания волосы выбрасывать нельзя: голова болеть будет);
Мурт дорын сиськыны уг яра: анаед кулоз (У чужих есть нельзя: мать умрёт);
Адямилэн пытьыетӥз ветлӥськод ке, со адямилэн йырыз висьыны кутске (Если ходишь по следу человека, его голова болеть будет).

Порча могла быть наслана через “опасные” предметы: нож, ножницы, иглу. Согласно поверьям, эти предметы могли быть причиной несчастья, даже без постороннего вмешательства:

Пуртэн но качыен шудыны уг яра: соослэн кылчинзы вань, шуо, донгозы но вӧсь карозы, пе (Нельзя играть ножом и ножницами: у них есть дух – кылчин – он может направить острие и поранить);
Пурт вылысь сиськыны уг яра: урод луиськод (Нельзя есть с острия ножа: сердитым будешь);
Пурт вамен уг яра сиськыны: маке но алама луоз (Нельзя есть через нож: случится что-нибудь плохое);
Сиськыкуд азяд вамен пурт луиз ке, со вамен, пе, эн сиськы: вуэ усьыса яке вуэ тэтчыса, пе, кулод (Нельзя есть через нож: покончишь жизнь самоубийством, бросившись в воду, или утонешь).

Помимо “профессиональных колдунов”, занимающихся вредоносной магией, насылающих порчу, беды, несчастья, народными верованиями выделялась еще отдельная категория людей, которая, благодаря особой силе, заключенной в их взгляде, могла вызвать недомогания, болезни – сглазить. Сглазить можно было как тяжелым, так и любящим взглядом:

Туж вешад ке, син усе (Если слишком ребенка ласкаешь, сглазить можешь);
Лек учкид ке, син усе (Сердито посмотришь – сглазить можешь);
Йырсидэ кутылӥзы ке ӟеч шуыса ушъяса, син усёз, йырсиед вакчи луоз (Если твои волосы потрогают и похвалят, обязательно сглазят, волосы выпадут, будут короткими).

Возможность насылания порчи, несчастий, болезней приписывалась не только каким-либо действиям, но и слову. В языке существовали бранные выражения и проклятия, формирование которых было явно вызвано стремлением иметь желаемые результаты произнесением отдельных выражений: калера басьтон! (достойный быть унесённым холерой, или чтоб тебя холера взяла!); кыль басьтон! (чтоб тебя чума забрала!); лешак басьтон! (чтоб лешак тебя унёс!); пери шуккон! (чтоб тебя парализовало!); муньылон! Му пыр виян люкет! (чтоб тебе сквозь землю провалиться! Чтоб тебе сквозь землю просочиться!); убир басьтон люкет! (чтоб тебя вампир унес!); соку гинэ ӟеч улонэз мед адӟод, куке сюрес вылэ турын потӥз! (только тогда хорошую жизнь увидишь, когда дорога травой зарастет!) и т.д.