Исторические предания

Исторические предания - произведения устной прозы, рассказывающие о прошлом народа, воспринимающего себя уже как этническое - племенное или родовое - единство. Предания создаются вокруг нескольких основных тем и создают целые циклы. Реализация тем, т.е. разработка художественной ткани повествований, осуществляется с помощью различных мотивов и их версий, которые являются своеобразными кирпичиками-блоками, выстраивающими повествование в разных комбинациях. Мотивы чаще всего интернациональны, типологически сопоставимы в культурах разных народов, а версии мотивов облечены в живую плоть этнического видения и восприятия и отражают реалии природного и социального окружения этноса.

В удмуртских исторических преданиях выделяется несколько основных циклов: о древнейших насельниках края; героико-богатырский; о заселении и освоении края; предания о разбойниках, беглых; предания о кладах. Топонимический мотив присутствует практически во всех видах, при передаче исторического предания из поколения в поколение часто только он остаётся как отголосок прежнего текста, поскольку информация о мифологических деталях размывается. В таких случаях предание как текст полностью совпадает с мотивом, утрачивая все художественные свойства и воспринимается не как жанр устного творчества, а обычная информация о названии того или иного географического объекта.

Основными персонажами цикла преданий о древнейших насельниках края являются великаны-алангасары (южные удмурты), великаны-зэрпалы (северные удмурты). Они противопоставлены человеку по времени обитания на земле, уму и неумению создавать культурные ценности. В их портретной характеристике внимание акцентировано на росте и силе: ходят по лесу, как по крапиве; сражаются вырванными с корнем деревьями; человека, долбящего борть для пчел, принимают за дятла; разглядывают его на ладони, сажают в карман или кладут за пазуху. Не имеют одежды, орудий труда, не умеют пользоваться огнем. Греясь у костра, защищаются от его жара глиной, обмазывая свои ступни. Обнаружив на земле существо, умеющее трудиться (выращивать хлеб, разводить пчел) вынуждены уйти из прежних мест обитания. Уходят на север, превращаясь в огромные каменные глыбы, или погибают в ямах, похоронив себя заживо.

Доказательством давнего присутствия великанов в конкретной местности часто служат названия возвышенностей - гор и холмов (Алайпыдтыш - пята Алая, Алангасар гурезь/гора Алангасара, Зэрпал лёг/холм/возвышенность (букв.: шишка) Зэрпала, возможно, сокращенное от лёгет/след). Неровная поверхность, согласно преданиям, - отвалившаяся от ступни или вытряхнутая из лаптей великанов земля.

Мотивы преданий этого цикла немногочисленны:

Мотив описания облика великанов, реализуемый в версиях сравнения их роста с
высотой леса и характеристики силы через указание орудия битвы - вырванного
с корнями дерева;
Мотив противопоставления «маленькому» человеку и его культурным
ценностям. Так же, как и предыдущий, раскрывается в двух
версиях-направлениях: великаны только внешне напоминают человека, но не
знают ни орудий труда, ни одежды, не владеют огнем; великаны -
люди - «дикари», занимаются собирательством и охотой, умеют устраивать
ловушки, ставить капканы, разжигать огонь, прикрывают наготу, имеют
каменные орудия труда;
Мотив исчезновения великанов. Они вынуждены уйти из прежних мест обитания,
поскольку на земле появляется обычный человек, способный трудиться.
Мотив происхождения гор, возвышенностей, камней. Неразрывно связан с
предыдущим. Перевоплощение осмысляется через уход/ смерть «дочеловеков».
Они окаменевают именно на тех местах, где и расселяется «маленький» человек.
Различные версии ухода не меняют сути этих образов: существование под
землей/ над землей (в виде камня, горы или возвышенности), но рядом с
человеком определяется их «родственным» отношением к нем.

Алангасар в архаической традиции - гиперболизированный образ прошлого, воспоминание о мифическом, «дочеловеческом» времени. «Богатырская» сущность алангасаров позволяет соотнести этот персонаж в народном сознании с древним аборигенным населением, некогда обитающим в этих краях. Недаром следы пребывания древнейших обитателей края соотносятся или с поселениями богатырей - городищами (кар-гурезь) - и становятся местами паломничества и поминовения предков рода (кар-четкер), получая имя его основателя, или воспринимаются как чуждые, чуть ли не «нечистые» (ср. многочисленные «Чертовы» городища как археологические памятники древности!), и приписываются другим, чаще всего «воинственным народам».

Алангасар стал отправной точкой для создания двух типов образов в удмуртском фольклоре - богатырей и мифических существ. Богатыри стали преемниками их физической силы, мифические существа - «ума». Первые стали персонажами преданий героико-богатырского цикла, вторые - мифологических сказок. В поединке с человеком они вынуждены отступить перед его ловкостью и хитростью. Эта сторона в характере образа данного персонажа стала причиной того, что в разговорном языке термин используется в качестве фразеологизма со значением «недотепа, лентяй, дурак».

Образы великанов содержат в себе признаки богатырей и мифологических существ одновременно и потому устные тексты часто содержат признаки предания, побывальщины и мифологической сказки и одновременно.

Вашкала дыръя асъме палан но сьöд нюлэс вылэм. Со нюлэскын палэс-муртъёс улӥллям. Соосыз алангасар шуо вылэм. Кыз ӝуждаесь вылӥллям, йырзы нош оло инмозь но йöтэ вылэм ни, мугорзы пал вылэм, сӥтьсюлзы кыре потыса ветлэм. Алангасар, пе, туж пунылэсь курда вылэм. Нюлэскись адямиез ке адӟе, огак «ау-ауэд» вань-а шуыса юа вылэм. «Ау-ауэ» вань, ке шуиськод, ури-бери пегӟыны турттэ ни. «Кытчы мыном ?» - юа, пе. адямилэсь. By валлане ке сюрес возьматӥськод, кема ик уг ул, берен, пе, вуэ адями доры но адямиез бичатыса вие вал. By уллане, ву усён пала, пе, сюрес возъматоно, сокы, пе, со воксё кошке ни.

Йырез вöяса ветлэмез яратэ вылэм. Кобы пиосыз верало вал, соос зӥра лудкечан ярато вылэм. Нюлэскы мыныкымы, мунчое пырыса, йырмес вöяса, шори сынаса мынӥськом, пе, шуо вал. Пунызэс сьöрисьтызы уг кельто вылэм ни, алангасар соосыз номыр но уг кар вылэм.

Зор бере, дыр, ни, алангасарлэн пыдаз горд сюй лякиськем. Пыдзэ курткем но, сюез куалак усьыса кылем, пыдтыш порма ик со усем. Соин со лёгез аносы Алай пыдтыш шуо вал. Алайлэн ветлэм бервылыз со шуо вал. Со лёг полянка просекын, зучъёс сое Вотской шишка шуо, пудо шай карыса возё.

В давние времена и в наших краях темные леса были. В этих лесах палэсмурты жили. Их алангасарами называли. С ель ростом они были, голова их чуть ли до неба не доставала, туловище у них было половинчатое, вдоль рассеченное, внутренности их наружу вылезали. Алангасар, говорят, очень собаки боялся. Увидит в лесу человека, обязательно спросит, есть ли у него «ау-ау». Скажешь ему, что «ау-ау» есть, тут же убежит. «Куда мне идти?» - спрашивает-де он у человека. Покажешь ему в сторону истока реки, недолго проходит, обратно, дескать, возвращается, и тогда может защекотать человека до смерти. Надо, говорят, ему показывать дорогу к устью реки, тогда, дескать, он навсегда уходит.

Любил он, оказывается, когда голову маслом мазали. Рассказывали о мужчинах из рода Кобы, они очень на зайцев ходить любили. Рассказывали, дескать, они, что в лес шли, помывшись в бане, причесав и помаслив голову. Собак от себя не отпускали, и алангасар их не трогал.

После дождя уж, наверное, к ногам алангасара прилипла земля. Отряхнул он ногу, земля и отвалилась, почти как пятка [формой]. Потому и называли эту возвышенность прежде пятой Алая. Говорили, что это следы Алая. Эта возвышенность на просеке, русские ее Вотской шишкой называют, там теперь скот хоронят. Атм 1981: 55-56.

Татӥ нюлэсъёсын алангасар улэ вылэм. Солэн мугорыз пал гынэ, пе. Нылъёсыз кутэ но ӟыгыръя – кышно карыны турттэ.
Кутысьтыз сюйзэ куртке ке, гурезь кылдытэ вылэм. Милям Сибы бусыямы но вань сыӵе гурезь. Азьвыл туж бадӟым вылэм со гурезь.
Адямиос дӥсьсэс курдаса лӥял вылэ тыро вылэм но, Алангасар соосыз адямиос кожаса, ӟыгыръя вылэм.

В этих лесах алангасары жили, оказывается. Тело у него половинчатое, говорят. Девушек хватает и обнимает - женой сделать хочет.

Из лаптя землю если отряхивал, гора образовывалась, оказывается. На нашем Сибинском поле тоже такая гора есть. Раньше эта гора очень большая была.

Люди его очень боялись и одежду на пенёк надевали, Алангасар, думая, что это люди, [пенёк] обнимал.

ФЭ УдГУ-1975: Можгинский район, дер. Мельниково. Т. 4, Л. 1