Сопал дунне - потусторонний мир

Т. Владыкина

СОПАЛ ДУННЕ/потусторонний мир, локализуемый за пределами человеческого мира, в котором обитают умершие и враждебно настроенные духи. Представления о нём реконструируются по сконцентрированным в поверьях и обрядах повседневным и ритуально-обозначенным поведенческим стереотипам, деталям похоронного и поминальных обрядов, сказочным образам и вербальным символам.

Сопал дунне воспринимался как в горизонтальной, так и в вертикальной плоскости.
В горизонтальную плоскость восприятия потустороннего мира прежде всего были включены ландшафтные объекты:

возвышенность/гора гурезь - здесь совершались календарные обряды с поминовением предков;
низины и овраги нюк, гоп - сюда выбрасывали одежду и вещи покойного (куяськон нюк); здесь, согласно верованиям, обитали кутӥсь - зловредные духи, «хватающие» проходящих и насылающие на них различные болезни;
река шур - представления о реке как связующем звене между тремя мирами (верхним, средним и нижним/потусторонним) и локализации «потустороннего мира» в нижнем течении реки или за рекой раскрываются в поведенческих стереотипах ритуальной практики: во время календарных обрядовых гостеваний (вӧсь нерге) поочередное посещение домов родственников осуществляется «против течения реки» (шур выллань), а в поминальных обрядах (кисьтон) - «по течению реки» (шур уллань). В «низовья реки» изгоняется «нечисть» в Крещенье (Крещення), в ночь на Великий четверг, (Кулэм потон уй/Великочетверик), провожается чучело масленицы (вӧй/вӧй келян). В низовья реки отсылается поминальная жертва (ву уллане вӧсян) в случае подозрения на то, что болезнь наслана умершими за непочтение к ним.

На абстрактные представления о насылающей болезни, несчастья, смерть той стороне, локализуемой где-то «за пределами», «внизу», указывают названия окказионального поминального обряда сьӧрло/уллане ӧосян «моление за пределы», «моление по-за ту сторону», «моление вниз», совершаемого во время эпидемий, болезни членов семьи.

Восприятие качества пространства вкупе с восприятием качества времени обнаруживается в представлениях о сторонах света и их названиях: восток (шунды султон пал «сторона восходящего солнца») и юг (лымшор/лыназе «середина дня») противопоставлены северу («ночная сторона/ полночь») и западу (шунды пуксён пал «сторона заходящего солнца»). Имплицитно выраженные представления о локализации потустороннего мира обнаруживаются в акциональной сфере поминальных обрядов: выбрасывание жертвенной еды строго ориентировано на север или запад; в поминальных песнях сохранился образ ожидающей жертву умершей бабушки, «одетой в лисью шубу». Реликтовые формы представлений о свадьбе-смерти сохранены в локальных вариантах свадебного ритуала (свекровь дарит невестке варежки; составным компонентом свадьбы является обычай подметания невестой крыльца в доме жениха, когда она обязательно надевает варежки, даже если свадьба проходит летом). Пожелание «сгинуть/пропасть» содержится в ругательстве/проклятии «Шунды пуксён пала сэрпалтон [люкет] (Достойный быть выброшенным в сторону заходящего солнца)» или указании Алангасару пойти на запад. В исторических преданиях о древнейших насельниках края мотив исчезновения великанов всегда связан с представлениями об их уходе на север.

Горизонтальная плоскость имеет множество «культурных» порубежных маркеров, отделяющих локусы «этого» и «того» мира по мере удаления от человека и его жилища/очага как центра вселенной:

торцовая сторона стола/ӝӧк пум (поминальные возлияния в специальную емкость на краю стола или под столом; накрывание поминального стола через торцовую часть; расположение прибора для покойного на углу/ краю стола),
угол избы/корка сэрег (нечистая сила в сказках покидает пределы избы, подняв угол крыши; перевоплотившаяся в кошку ведьма проникает в избу, карабкаясь по углу),
подполье/мурӝол, гулбеч (отсюда появляются вожо; на ступеньку лестницы в подполье кладут еду для домового - корка кузё),
труба/муръё (в трубу окликают покойного; уехавшего и пропавшего без вести; вызывают душу мертворожденного младенца; через трубу вылетает колдун, брошенный колдуном и превратившийся в сороку изношенный лапоть; в трубе сидит сатана),
окно/укно (в окно подают яйцо верховым на празднике Акашка; через окно передают ребенка во время обряда «перерождения» - шакта вылэ куштон; в окна втыкают можжевеловые или рябиновые ветки на Великий Четверг),
порог/ӧс кусып (на пороге заговаривают болезни; на пороге разбивает глиняный сосуд крестный невесты после первой брачной ночи; в щель у порога складывают срезанные ногти; не разрешают вставать на порог при входе; табуировано сидение на пороге),
дверь/ӧс (в стенной щели у дверей пристраивают чурок во время поминального обряда; на лавке у дверей выставляется емкость для поминальной еды; дверь снимают с петель при выносе покойного; о верхний косяк двери ударяют плетью во время обряда урай вӧсь/урыс шуккон),
ворота дворовые/капка (за воротами отдариваются от духа болезни во время эпидемий; поперек ворот кладут рябиновую палку, когда в соседях есть больной; поперек ворот кладут ремень или пояс при первом выгоне скота, чтобы скотина возвращалась домой),
изгородь/прясла изгороди/кенер (за изгородь выбрасывается поминальная еда - жертва покойному; через изгородь не может проникнуть леший нюлэсмурт; табуировано перелезание сквозь прясла изгороди во избежание болезни),
околица/гурт сьӧр (выход за околицу, не перекрестившись, влечет за собой встречу с духом болезни),
ворота полевые/бусы капка (за полевыми воротами приносится жертва во время эпидемий, перед дальней поездкой, перед отъездом свадебного поезда за невестой).

Однозначно как «чужие», а потому связанные с потусторонним миром и населенные враждебными духами и божествами, воспринимаются поле (см. лудмурт), лес (см. нюлэсмурт), кладбище. Из построек - незаселенная изба или заброшенная изба (см. вожо), овин (см. обинь почетка), баня (см. мунчо кузё), мельница, кузница.

Косвенно с представлениями о потустороннем мире связано святилище Луд, олицетворяющее неосвоенное/ чужое пространство.

По сравнению с горизонталью, вертикаль пространства разработана меньше. К архаичным представлениям можно отнести понятия о «дне земли» (му пыдэс), о многоуровневости подземного мира («Му пыр/сизьым му пыр виян люкет «Достойный провалиться сквозь землю/сквозь семь слоев земли)», о соотнесенности и взаимоперетекаемости подземного и подводного миров (превратившийся в рыбу Кылдысин исчезает «то ли под водой, то ли под землей»). Сказочные тексты содержат информацию о возможности проникновения в подземные владения через яму/гу, дупло/гырк, колодец/куйы.

Размыкание границ между миром живых и потусторонним миром совершалось в переломные моменты года: в зимние святки (вожо-дыр), в ночь на Великий Четверг (кулэм потон уй).

Олицетворением пришельцев с того света были ряженые (вожояськись/ пӧртмаськись).

В комплексе ритуальные действия, ритуальная терминология, поверья, сказочные образы и вербальные символы отражают регламентацию взаимоотношений мира живых и мертвых во времени и пространстве.