|
Вожо/злые духи переходного времени – зимнего и летнего солнцестояния/ вожодыр, инвожо, сумерек
и ночи. Вожо чаще невидимы, эволюционно предстают как маленькие, лохматые, черные существа, показывающиеся на глаза людям
только в определенных ситуациях. Воспринимаются в основном во множественном числе. Обитают в банях и заброшенных домах, под
полом, по козням сходны с чертом, шайтаном. Опасны для человека, не выполняющего предписания и табу зимнего
и летнего солнцестояния; наказывают тех, кто оскверняет воду купанием или стиркой в полдень, посещает баню после полуночи.
Особенно активны в Святки/Вожо-дыр. В это время «выходят» из воды, бесчинствуют. Все аномальные явления,
происходящие с человеком ночью во время вожо-дыр, приписываются их проделкам. Для детей существует запрет: «Эн пота
бер уин: вожоос ветло/кутозы (Не ходи поздно ночью: вожо ходят/ поймают)». В ночь на Крещенье у северных удмуртов
и бесермян совершается обряд изгнания вожо/вожо уллян, сходный с обрядом изгнания нечисти в ночь на Великий Четверг
(Великочетверик, Чук мунчо уй, шайтан уллян) в других локальных традициях: ночью с гиканьем, свистом, шумом,
ударами специальными палками и шестами об углы домов парни и молодые мужчины проходят по деревне «сверху вниз»,
т.е. ориентируясь по течению реки. Под утро все орудия изгнания сжигают на костре, участники обряда прыгают через костер,
очищая себя от скверны. Считается, что в Крещенье все вожо «уходят в воду/ под лёд (ву улэ/йӧ улэ кошко)».
Представления о связи вожо с водой проявляются в соблюдении определенных норм и обычаев в период летних святок: не
водят хороводы близ реки, не стирают у водных источников и не купаются в полдень, не загоняют в реку скот для водопоя. Нельзя
у воды громко кричать, стучать, петь песни при переправе.
В период зимних святок Вожо олицетворяют ряженые, объединяя в своем облике образы потустороннего существа и умерших предков.
В этом виде они близки шуликунам вятских и сибирских русских. В отличие от других «нечистиков» переходного времени,
шуликоны, как и вожо, выходят из воды и исчезают там же.
Исследователи XIX в. считали, что вожо находятся в услужении ведьм и колдунов. Если последние хотят погубить кого-либо,
то опускают часть его одежды или лоскуток, тогда вожо портит хозяина брошенной вещи, если же бросить в ключ колос, хлеб, шерстинку
– погибает скот и не родится хлеб. Иногда вожо выходят из воды летать по небу в виде огненной стрелы.
Несколько деревень, расположенных на берегах одной и той же реки, имеют каждая своего особого вожо. Им приносятся
благодарственные жертвы за брачное соединение каждыми из вступивших в брак на его территории. В случае нарушения этого обычая,
вожо насылает болезни.
По внешнему облику мифические существа расплывчаты: это небольшие, с поларшина и меньше, чертенята разного цвета (преимущественно
белого), но более или менее одинакового наружного вида с рожками и хвостами; могут предстать в облике собаки, чаще принимают
антропоморфный облик.
На контакт с человеком вожо идут при нарушении первым определенных табу. Вожо уводят людей с собой и превращают их в себе
подобных. Сюжеты быличек по законам жанра выстроены на встрече с ними путников после полуночи в поле или у реки. Освобождение
возможно произнесением заклятия (вожо кыл). В мифологических сказках герой освобождается от воздействия вожо, прибегая
к помощи безопасных локусов (печь) или пользуется своим искусством играть на музыкальном инструменте, предоставляя вожо возможность
делать то, что им нравится (скакать и плясать) до пения первых петухов. В социально-бытовых сказках вожо выступают как добрые
или злые духи, в зависимости от поступков главных героев. Например, в сказке о мачехе и падчерице, когда мачеха отправляет
нелюбимую дочь в полночь в заброшенный дом на погибель, они дарят ей монисто/камали, а любимую дочь, посланную туда
из корысти, убивают (ср. русскую сказку «Морозко»).
Литература:
- Богаевский П. М. Очерки религиозных представлений вотяков// ЭО. 1890. Кн.4.
№1. С.76–163;
- Борисов Т. К. Удмурт кыллюкам. Ижевск, 1991;
- Верещагин Г. Е. Старые обычаи и верования вотяков// ЭО. 1910. Кн.LXXXIII.
№4. С. 37–78;
- Гаврилов Б. Поверья, обряды и обычаи вотяков Мамадышского уезда
Урясь-Учинского прихода// Труды четвертого археологического
съезда в России.
1891. Т.2. С. 80–156;
- Емельянов А. И. Курс по этнографии вотяков: Остатки стариггых верований и
обрядов у вотяков. Казань, 1921. Вып. 3;
- Первухин Н. Г. Эскизы преданий и быта инородцев Глазовского уезда: Эскиз 1.
Вятка, 1880;
- Плетнева И. Н. К семантике удмуртского вожо// Проблемы удмуртской и
финно-угорской филологии: Межвузовский сборник
научных трудов. Ижевск:
Изд-во Удм. Ун-та, 1999. С.245–249.
|
